ЗВЕЗДА УТРЕННЯЯ И ЗВЕЗДА ВЕЧЕРНЯЯ
(Молдавская сказка)
Худ. С. ОстровБыло это, когда блохе подковывали одну ногу девяносто девятью оками железа, другую — девяносто девятью оками (старинная мера веса, равная, примерно, 1200 г) стали, а ей все казалось мало.
Жил в те времена царь, и был у него сын непутевый, такой непоседа и озорник, что дальше некуда.
Вышел однажды мальчик к воротам и стал стрелять из рогатки камнями, а мимо шла бабка с кувшином воды. Мальчишка запустил в нее камнем и попал прямо в кувшин. Кувшин разбился, вода вылилась, а бабка обернулась и сказала:
— Чтоб ты пешим обошел всю землю и не успокоился, пока не попадешь в бессмертное царство, и чтоб там ты не нашел ни отдыха, ни покоя.
Мальчик вернулся во дворец, а спустя три дня одолели его думы, напала тоска и страх как захотелось пойти по белу свету — отыскать бессмертное царство. Боролся он с собою, сколько мог, а в одно прекрасное утро сказал царю, чтобы тот дал ему денег, справил одежду новую, дал саблю и палицу, потому что отправляется он бродить по свету.
Никто не сумел его удержать, и ушел царский сынок — след его простыл.
Идет он по одной дороге, по другой, в одно село зашел, в другое, завернул в Бельцы, в Сороки, в Хотин,— знал бы я, еще куда! — и оказался возле кельи. Постучал в дверь, а оттуда выходит отшельник и спрашивает:
— Чего тебе, мальчик?
— Ищу бессмертное царство.
Удивился отшельник:
— Не доводилось еще моим глазам видеть, а ушам — слышать о таком царстве.
Мальчик опечалился:
— Что мне теперь делать? Не возвращаться же обратно!
Тогда отшельник посоветовал ему:
— Иди через этот густой и темный лес. В лесу тебе встретятся разные звери — ты с каждым поздоровайся. Пройдешь немного и увидишь замок, а перед замком будет лежать змей головой на пороге. Ты и его поприветствуй, а он обрадуется, повернет голову — и сможешь пройти. В замке тебе скажут, куда дальше путь держать.
Царский сын так и сделал: пошел через лес, и сколько зверей, птиц и букашек ни встречал — со всеми здоровался. Так добрался он до замка.
Перед замком и вправду лежал змей — головой на пороге.
Царевич издалека поклонился ему и сказал:
— Добрый день, дракон-змея, золотая чешуя.
Змей обрадовался, повернул голову:
— Если бы ты со мной не поздоровался, прикончил бы я тебя на месте.
Мальчик переступил порог и ответил:
— А если б ты накинулся на меня, вмиг стер бы я тебя в порошок!
Вошел царский сын во дворец и увидел старого как мир старика.
— Каким ветром занесло тебя сюда, смельчак?
— Ищу бессмертное царство.
— Далеконько оно, молодец, никто не был там и не знает туда пути; но ты поздоровался со всеми моими зверями — и я дам тебе клубок золотых ниток, чтоб показывал дорогу. Куда клубок покатится, туда и иди.
Простился с ним парень, бросил перед собой клубок, и покатился он через горы, через долины, через поля, луга и пустыни.
Клубок катился, оставляя за собой тонкую, как паутинка, золотую нить. Так прошел царевич долгий путь и пришел, наконец, к дубу, возле которого остановился передохнуть.
Сел парень в тень и угодил прямо на желудь — шляпка на нем лопнула и оголила макушку. Почувствовав на себе такую тяжесть, желудь спросил:
— Кто ты таков, молодец, и куда путь держишь?
— Я царский сын, иду в бессмертное царство, чтобы жить, покуда стоит земля и светит солнце.
— Сойди с меня,— попросил желудь,— я только-только пустил ростки, слаб еще, и ты можешь меня раздавить; я буду расти, а ты, если хочешь, живи со мною вместе, пока не стану я крепким и пышным дубом. А когда превращусь я в глубокого старца, свалюсь с ног и ласточки станут копошиться в моем прахе, тогда только и тебе придет конец.
Царевич поднялся, присыпал желудь землей, чтобы он рос, простился с ним и пошел дальше.
Идет он, идет за своим клубком и приходит к виноградному кусту, увешанному гроздьями. Остановился парень передохнуть, сорвал гроздь винограда и стал есть. Когда он поел досыта, куст спросил:
— Куда путь держишь, молодец?
— Иду в бессмертное царство, хочу жить, покуда стоит земля и светит солнце.
А виноградный куст говорит ему:
— Закопай в землю виноградное зернышко, чтобы росло оно и уродило, и оставайся, если хочешь, здесь,— пока не пустит корни виноград, не разрастется вовсю под солнцем; сколько буду я жив — будешь и ты пить вино и есть виноград.
Мальчишка закопал в землю виноградное зернышко и сказал:
— Спасибо тебе, виноградный куст, оставайся с добром, расти, разрастайся, а я пойду дальше.
— Будь здоров и ступай с миром.
Идет он дальше и видит вскоре орла. Натягивает тетиву лука, чтобы сбить его, а орел говорит:
— Молодец, не целься в меня и не убивай. Лучше вылечи меня — я тебе пригожусь. Если случится с тобой какая беда, ты только подумай обо мне, и я приду на помощь.
Царевич позаботился об орле — перевязал ему раны получше, накормил, а сам отправился дальше и пришел вскоре к берегу моря. Идет он по берегу и вдруг видит: что-то впереди белеется и поблескивает. «Что бы это могло быть, какие-такие чудеса?» — думает.
Подходит ближе — и что же видит? Море отступило в глубину, а на горячем, как огонь, песке мается царь рыб длиною в двенадцать шагов, высотою в человеческий рост, с серебряными крыльями, в золотой чешуе,— не видали еще люди такого чуда на земле.
Мальчик подошел еще ближе и воскликнул:
— Эгей, роскошный пир устрою я себе из этой рыбины!
А рыба услышала и говорит:
— Коли ты меня съешь, молодец, не больно потолстеешь, опусти-ка лучше меня поглубже в воду, а как только подумаешь обо мне — я явлюсь.
Мальчик поискал длинный шест, поддел им тихонько царя рыб и опустил в море.
Пошел парень вновь все вперед да вперед, много царств-государств миновал,— язык бы у нас не устал, слов бы хватило, память не изменила,— и видит вдруг лису, за которой гонятся охотничьи собаки,— искусанную, несчастную. Натянул он тетиву лука, а лиса и говорит:
— Не убивай меня, добрый молодец, защити лучше от псов, вылечи, а я тебе пригожусь в беде.
Кинулся царский сын — прогнал собак, взял лису под свою защиту и заботился о ней, пока она совсем не поправилась, а потом отпустил на волю. На прощанье лисица сказала:
— Спасибо тебе, царевич, что не оставил меня на растерзание псам. Если худо тебе будет — подумай обо мне, и я приду.
Двинулся паренек снова в дорогу, и чем дальше шел, тем тоньше становился золотой клубок. Так шел он и шел — и болотом топким и неторной тропкой,— пока не пришел к вязу с двумя стволами. Между стволами висела паутина, а в паутине бился комар. Увидев царевича, комар запищал:
— Спаси меня, добрый молодец, я тебе пригожусь. Знаю, куда ты идешь,— в бессмертное царство, и если ты сделаешь мне добро — не пожалеешь об этом.
Видит путник такое дело, остановился, высвободил комара из паутины, накормил его и отпустил на волю.
— Спасибо, странник, за доброту. Когда тебе трудно придется — только подумай обо мне, и я прилечу. А теперь ступай себе в добром здравии — уже недолго тебе идти: скоро замок. Там, в замке, как только придешь,— иди прямо к царю и проси у него в невесты самую младшую дочь, потому что до тех пор, пока ты не будешь женат, не завладеть тебе бессмертным царством.
Ладно. Отправился царский сын снова в путь, и, пока шел, клубок все уменьшался и уменьшался... вот он стал уже величиною с яблоко, потом с орех, а когда стал как горошинка, увидел царевич перед собой золоченые палаты, сверкающие, величественные... да что говорить, дружище,— такая там красота была, что ничего подобного на земле вовек не сыщешь.
Царский сын подошел ко дворцу, постучал в ворота.
Государь выслал стражу — узнать, кто это там стучится, откуда пришел и куда путь держит.
Царевич рассказал все от начала до конца — так, мол,, и так. Тогда вышел царь к воротам, и молодец сказал ему:
— Пресветлый государь, хотел бы я видеть твою младшую дочь невестой во главе стола, а себя — женихом рядом с нею. Руки ее пришел просить. Отдашь за меня?
— Отдать-то отдам... если только сумеешь спрятаться так, чтобы никто тебя не нашел. Тогда сыграем свадьбу, и будешь жить здесь, в замке, покуда стоит земля и светит солнце, потому что от этих ворот и начинается бессмертное царство.
Тут напала на бедного парня такая тоска-кручина,— он ведь не знал, как спрятаться,— но что ему было делать? Задумался он и вспомнил вдруг про орла. Не успел и глазом моргнуть, как орел был подле него.
— Что пригорюнился, хозяин?
— Да вот послушай, какая беда на меня свалилась...— И он рассказал ему про повеление царя.
— Ну, если так, не стоит и горевать.
Орел подхватил царского сына, понес его к небесным вратам и спрятал за девятью рядами туч.
А у царя было три дочери —все одна в одну: и лицом, и волосом и одеждой, и обувкой. Вышел государь, сабля наголо, со старшей дочкой и говорит ей сурово, что, если не найдет она царского сына, быть ей обезглавленной.
Пошла девушка в цветник, нарвала корзину желтеньких бархатцев и вышла с отцом за порог, чтобы посмотреть, где царский сын.
Посмотрела на землю — не увидела, посмотрела на море — не увидела, на небо посмотрела — увидела и крикнула:
— Выходи из-за туч, я тебя вижу!
Вмиг спустил орел царевича с туч. А царь сказал:
— Что ж, снести тебе голову с плеч?
Дочь взяла молодца под свою защиту:
— Светлейший государь, грех в первый раз прощается.
Простил его царь.
— Только смотри: если увидит тебя средняя моя дочь — не сносить тебе головы!
Пошел царь во дворец за средней дочерью. А парень опять не знает, что ему делать.
Стоит, удрученный, и думает, кто бы вызволил его из этой беды. И вспомнился ему рыбий царь. И только подумал о нем,— вот чудо! — прихлынуло море к дворцовым стенам, а из моря выплыла рыба.
— Что приключилось у тебя, хозяин?
— Худо дело. Слушай...
И он принялся рассказывать про цареву угрозу.
— Ох, горе мне! Но будь спокоен, не печаль себя заботой: я знаю такие места на дне моря, что тебя там ни за что на свете не сыщут.
Спрятала рыба царского сына во рту, как зернышко, и опустилась с ним на морское дно.
Царь между тем вышел со средней дочерью, вынул саблю из ножен и приказал:
— Отыскивай царского сына, а коли не отыщешь — не сносить тебе головы.
Девушка умыла лицо, нарвала бархатцев, сложила в корзинку и огляделась вокруг. Она поискала парня на исхоженной земле и не нашла, заглянула за солнце и луну на небе — нету, посмотрела на дно морское — и увидела.
Царь крикнул:
— Выходи, молодец,— высмотрела тебя моя дочь!
Рыба вытащила его на берег, и царь сказал:
— Что ж, теперь придется отрубить тебе голову.
Но средняя дочь вступилась:
— Прости его, отец, во второй раз грех прощается; если увидишь его в третий раз — тогда уж расправишься с ним.
— Ладно, прощаю тебя и на этот раз, коли дочь просит. Если жив третий раз не сумеешь спрятаться, знай, не ступать тебе больше по зеленой траве.
Снова попал царский сын в беду. Страх, тоска доняли его — держись, сердце!
— Снимет он мне голову — и делу конец; что бы придумать, чтобы государевы дочери не увидели меня, кто бы спас меня?
Пока причитал он так, вспомнилась ему лиса, и не успел подумать о ней — глядь, лиса перед ним.
— Чего плачешь, хозяин?
— Да так, мол, и так...
— Молчи, не плачь и не тужи, успокойся, выбрось из головы. Раз уж так случилось — идем со мной, я знаю, что делать.
Отправилась лиса вперед, царский сын — за ней, перемахнули лаз в глубине сада, вошли в палисадник девушек, лиса повертелась вокруг, ударила царского сына хвостом и превратила его в большой красивый цветок, пышнее всех остальных бархатцев.
А младшая дочь умылась тем временем, пошла в цветник и сорвала именно этот цветок, который понравился ей больше других, сорвала и положила в корзинку.
Вышел царь, остановился перед дворцом — сабля наголо — позвал младшую дочь и велел ей искать, где хочет, царского сына, иначе снимет ей голову.
Смотрит царская дочь на землю — нет парня, смотрит на море — нету, и на небе тоже нет, посмотрела еще раз сквозь твердь земную, толщу небес, океан звездный — нет его, и все тут.
Царь и говорит ей тогда:
— Лучше гляди, ты его прячешь!
А девушка отвечает:
— Я всюду смотрела — не вижу! Тень его есть, а самого не видать!
Нечего было делать царю, он и крикнул:
— Выходи, удалец, где ты есть,— не увидела тебя моя дочь.
Царевич выскочил из корзинки и говорит:
— Вот я, государь!
— Хорошо, парень, вижу, что ты храбрый.
Позвал царь музыкантов, а парню велел пойти во двор и узнать младшую дочь, и если узнает — сыграют они свадьбу, а нет — не сносить ему головы.
Вот уже, казалось парню, исполняется его мечта и — на тебе! — новое испытание, страшнее других. Стал он плакать и причитать, и так плакал, что глаза у него покраснели и опухли, как окорока. Похоже, он добром уже не выберется из беды. Что было — было, а теперь-то уж наверняка царь снимет ему голову. Сидит он так, горюет, и вспомнился ему комар.
И только успел подумать о нем — комар тут как тут.
— Что за печаль гнетет тебя, хозяин, чего так причитаешь?
— Как же мне не причитать, бедняге: думал, выбрался уж из беды, и вот царь лишает меня жизни. Смогу я разве отличить дочек царя, если они похожи друг на друга как две капли воды?
— Не тужи, хозяин, не печалься об этом. Я хорошо знаю царских дочек, знаю, какая из них старше, какая — моложе, я среди них вырос. Когда государь выведет их, я сяду на нос младшей, и ты ее узнаешь.
Выходят дочери государя — все одна в одну лицом, одного роста, одинаково одетые,— ну хоть бы чем-нибудь отличались! А комар полетал-полетал по кустам, по бурьянам, прилетел и сел на нос одной девушке. Та подняла руку, чтобы согнать его, а царский сын схватил ее за руку и говорит:
— Эта вот, государь, младшая.
Царь ответил:
— Верно, она.
И была та девушка стройна и красива, как солнышко на восходе, как василек, когда расцветает.
Царь остался очень доволен, пригласил жениха во дворец, посадил его во главе стола и сказал:
— Выдаю за тебя дочь свою и даю владений, сколько вмещается в эти границы. Станешь ты с сегодняшнего дня жить с нами, забудешь о смерти, потому что будешь жить вечно, покуда стоит земля и светит солнце. Броди по царству, обходи его вдоль и поперек, только обратно через те ворота, в которые вошел, не вздумай выйти — плохо будет.
Увидел царевич вокруг сады золотые, деревья с ветвями до земли, золотые и серебряные замки, украшенные драгоценными камнями, колодцы из мрамора с серебряными кружками, реки, по которым текли молоко и мед, дубовые леса с разными певчими птицами, пастбища с густой зеленой травой в три-четыре
переплетения и цветами-ландышами, каких не видел с тех пор, как живу...
И сколько там всего было, что сидеть бы да все рассказывать, я бы и рассказал, не в том дело, да вот ведь какая штука: считают, что с тех пор и завелись у нас в народе свадьбы — с шутками-прибаутками, гиканьем и весельем; а как долго та свадьба длилась — точно не могу сказать, потому что солнце там не всходило и заходило, а стояло все время высоко в небе.
После свадьбы зажил царевич, как в цветущем яблоневом саду. Много ли, мало времени прошло, отправился он на охоту: взял лук, натянул тетиву, и стрела полетела за ворота. Пошел он за ней да и позабыл о наставлениях тестя: потянул засов, открыл ворота — не подумал, что с ним может что-либо случиться. Тут заметил он блестящую нитку от золотого клубочка — и сразу же вспомнил дом, отца, мать, и скрутила его тоска-кручина по ним, одолело желание повидать всех. Прошло еще какое-то время — и что же думает он?
— Пропади оно все пропадом, пойду взгляну, что дома делается.
А царь его все отговаривает:
— Не спеши, милый, ни к чему это: много воды утекло с тех пор — уже и в помине нет твоих родителей и даже правнуков их не осталось.
Но он не поверил. Собрался в дорогу — приладил оружие, поклонился до земли дому цареву — и ушел.
Остались царь с младшей дочерью ждать да кручиниться о нем.
А царевич отправился снова по золотой ниточке и шел да шел обратным путем, пока не набрел на виноградную лозу, и была она старой, протянулась по холмам так, что ни с одной стороны, ни с другой не видно было ей конца. Виноградная лоза узнала его и проговорила:
— Остановись, молодец, отдохни.
А он отвечает:
— Хорош твой совет, но я спешу — хочу быстрее домой добраться.
Отправился он дальше и пришел к старому дубу. И дуб его узнал.
— Погоди, молодец, остановись, отдохни в моей тени, большое добро ты мне сделал, когда проходил здесь: я вырос из желудя, который ты зарыл в землю.
Удивился царский сын — не верилось ему, что прошло с тех пор столько времени.
Идет он дальше, доходит до замка, где ему дали золотой клубок, и видит дракона, высохшего от старости. Поздоровался он с ним. Дракон обрадовался, повернул голову и говорит:
— Эй, парень, чуть было не съел тебя, но раз ты со мной поздоровался — живи.
Вошел царский сын и увидел в замке хозяина. За это время у него выросла такая длинная борода, что одну половину он стелил под себя, а другой покрывался. Поднял старик костылем себе веки с глаз, посмотрел на смельчака и сказал:
— Будешь возвращаться, заходи.
Царевич простился с ним и направился к дому — недалеко уже было. Добирается до места, где прежде стояла келья отшельника, и видит густую рощу, в которой только волк мог накинуться из-за спины. А келью и отшельника — поминай как звали. И напала на царского сына такая тоска, что даже вернуться захотелось. Но он пошел все же вперед и добрался до знакомого места. Посмотрел вокруг себя — в одну сторону, в другую. И что же видит? Ни замка, ни двора — одни развалины. Он мог только гадать, где был когда-то отчий дом.
В овраге он заметил хибарку. Пошел к ней, чтобы расспросить жильцов. А в хибарке жил трехсотлетний старик. Он сказал ему, что слышал от дедов своих, будто стоял здесь когда-то замок царя, у которого был сын, и пошел тот сын по свету за жизнью без смерти, за молодостью без старости, чтобы жить, покуда стоит земля и светит солнце. А после того напала на царство чума и померли все — и человек, и скот, и птица.
Опечалился царский сын, вспомнил совет своего тестя и поворотил обратно. Когда проходил он мимо бывшего дворца, то увидел у развалин ворот глиняную ступку. Царевич пнул ее ногой — глядь, а из-под нее выползла смерть-чернавка, высохшая, с косой на плече. Мэээй!
— Э-хе, дорогой, наконец-то ты явился, а с каких пор жду я тебя!
Царевич взял себя в руки и — откуда силы взялись! — так понесся обратно, что чуть сердце не выскочило у него из груди.
Увидела смерть такое дело — и за ним.
Мимо дома старика он уже не мог бежать — силы оставили его; поздоровался с драконом, тот обрадовался, повернул голову, и царский сын вошел. Он так устал, что смог только сказать:
— Помоги мне, дедушка, не оставь в беде, скажи, что делать: смерть бежит за мной по пятам.
Протянул старик ему широкий шерстяной пояс и сказал:
— Возьми, дай его смерти, пусть носит, пока не износит так, что целой нитки не останется, и только тогда пусть приходит за тобой.
Вот добралась смерть до замка и как увидела дракона, подняла свою косу, чтобы сразить его, а дракон разинул пасть с огненным языком, дохнул на нее жаром и смолой, она и остановилась.
— Стой, старуха беззубая, чего прешь на людей — ослепла?
— Нет мне до тебя дела, дай-ка в дом войти.
— Поздороваться сначала нужно было, а теперь иди-ка другой дорогой, коли жизнь тебе дорога, не то возьму в оборот — обо всем позабудешь.
Видит смерть такую ярость, отошла подальше и крикнула издалека:
— Выпусти, дед, царского сына, не то вырву тебе бороду по одному волоску!
Вышел тогда царский сын с широким шерстяным поясом и говорит:
— На, смерть, повяжись этим поясом, возвращайся и носи его. Как износишь до конца — так, что целой нитки не останется,— приходи за мной.
Смерть взяла пояс, а царевич пустился в путь, и шел, пока не дошел до дуба, и дуб позвал его:
— Иди сюда, молодец, передохни с дороги.
— Не могу,— отвечает,— смерть меня вот-вот догонит.
— Об этом не беспокойся — сунь руку в мое дупло и возьми там железный посох.
— Ну, взял...
— Если смерть догонит тебя — дай ей этот посох и скажи, чтоб ходила с ним до тех пор, пока он не изотрется — весь, целиком, так что ей уже и держаться не за что будет,— а тогда уж пусть при ходит.
Как сказал он, так все и случилось. Попрощался с ним царевич и пошел себе вперед, по полям бездорожным, по водам без- бродным. И в один безоблачный день смерть выходит ему навстречу.
— Остановись, храбрец, кончился твой срок, прожил ты, сколько суждено тебе было прожить.
— Твоя воля, только возьми сначала этот посох. И пока он у тебя не изотрется — так что держаться уже не за что будет,— не приходи за мной.
Взяла смерть посох и пустилась сразу в путь — много нужно было пройти ей дорог, чтоб стереть такой посох.
Царевич же, как почувствовал себя свободным — будто крылья у него за спиной выросли, отправился снова в дорогу и доходит до виноградной лозы. А виноградная лоза, увидев его, позвала издалека:
— Постой, молодец, поешь винограда, попей вина.
— Побыл бы я у тебя охотно, но идти должен — пути меня ждут далекие, тропинки путаные: смерть преследует меня по пятам.
— Не беспокойся, стану я лодкой и мостом, чтобы быть тебе полезной.
— Оно и неплохо, но если б ты сказала мне к тому ж, чем остановить смерть,— доброе дело сделала бы.
Будь по-твоему. Если тебя догонит смерть, брось ей эту саблю под ноги и скажи: «Возьми саблю и держи у себя, пока она не проржавеет вся и не рассыплется в прах от этого, а тогда уж приходи за мной».
— Благодарствую. Как увижу ее — так и скажу.
Снова пустился в дорогу царский сын и шагал, пока ноги несли. Через какое-то время встречается он опять лицом к лицу со смертью.
— Стой, пришел тебе конец!
— Коли так говоришь, я не спорю. Вот только есть у меня сабля,— я б не отказался от нее, если б жить не хотелось,— возьми её и держи, пока она не заржавеет и не рассыплется. А тогда уж, если сможешь меня догнать,— хорошо, если нет — не ищи, потому что возвращаюсь я в бессмертное царство, откуда пришел.
Отдал ей царевич саблю и продолжал путь.
Когда сабля проржавела, смерть пустилась вслед за царским сыном с быстротою ветра и мысли. А он подошел уже в это время к замку, открыл ворота, и младшая дочь вышла ему навстречу — схватила за руку, а тут и смерть подоспела, схватила молодца за ногу.
— Стой, куда? Ты мой!
— Нет, он мой! — воспротивилась дочь царя.
— Отпусти его!..
Тогда дочь царя сказала:
— Коли так, превращу я его в золотое яблоко, подброшу зверх, и кто из нас поймает его — тому он и достанется.
Худ. С. ОстровДочь царя подбросила вверх золотое яблоко, и яблоко превратилось в вечернюю звезду. Когда государь и его остальные дочери подошли к воротам и узнали, что случилось, они и девушку превратили в золотое яблоко, подбросили вверх и велели ей найти царского сына и вернуться с ним во дворец — смерть не сможет им ничего сделать. Яблоко полетело на небо и стало утренней звездой.
Увидев такое, разозлилась смерть, растоптала тени всех троих и превратила царя и обеих его дочерей в каменные глыбы.
С тех пор и появились звезды на небе и каменные столбы у ворот.
А я ежа оседлал —
Все, что знал, рассказал,
Оседлал монету —
Больше сказок нету.